«Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина…»

22 июня 2018

Брестская крепость стала символом мужества и героизма советских солдат. Одна из надписей на ее стене гласит: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20.VII/ 41». Сопротивление одиночных советских военнослужащих в казематах крепости продолжалось вплоть до августа 1941 года. Для устранения последствий очагов сопротивления германское командование отдало приказ затопить подвалы крепости водой из реки Западный Буг.

Среди защитников Брестской крепости было немало и наших земляков. Одни сгорели в огне, другим удалось выбраться и дойти до линии фронта, уйти в леса и вести партизанскую войну с врагом. Попавшие в плен были отправлены в фашистские лагеря.

Пятнадцатилетний Петя Клыпа был трубачом музыкантского взвода 333 стрелкового полка. Вместе со старшими он сражался в Цитадели на территории полка. Был взят в плен и отправлен в Германию. В 1945 году освобожден из плена частями американских войск. Прошел фильтрацию, мобилизован в армию. В ноябре 1945 года был уволен в запас и вернулся на Родину. За участие в обороне Брестской крепости награжден орденом Отечественной войны 1 степени.

Из воспоминаний П.С. Клыпы:
«На рассвете мы очнулись на полу, среди осколков стекла и кусков штукатурки. Кругом стояли стоны, крики. За выбитыми окнами – сплошная пелен дыма и пыли, вспышки огня. Мы выбежали в коридор и тут услышали команду сержанта полковой школы: «К оружию!» Здание рушилось. Схватив карабины, побежали вниз, в подвал. Там собралась уже большая группа бойцов и несколько командиров, стонали раненые.

Какие-то минуты было замешательство — никто толком не знал, что произошло. Находившийся здесь старший лейтенант Потапов приказал занять круговую оборону. Помощник начальника штаба полка лейтенант Санин быстро привел людей в боевой порядок. Расставил их по местам, а затем обратился к нам, юным музыкантам: «На верху здания надо установить наблюдательный пункт. Кто согласен это сделать?» Грохот продолжался, идти было боязно. Но все уже были заняты делом. И я, преодолев робость, сказал: «Я пойду».

Сказать по правде, подниматься наверх было страшновато. Рвались бомбы и снаряды, cвистели пули. Но любопытство взяло верх. Потихоньку, приседая после каждого разрыва снаряда или цокота пуль о камни, я с бьющимся сердцем поднялся на уцелевшее крыло казармы, подошел к выбитому окну. То, что открылось моему взору, было еще страшнее, чем пробуждение среди огня и смерти.
Над крепостью с воем проносились на бреющем полете самолеты с черными крестами на хвостах. Повсюду бушевало пламя, с треском рушились стены. Во дворе метались полураздетые женщины, дети и тут же падали, подкошенные осколками. А вокруг крепости за земляным валом смыкалось кольцо танков с такими же, как на самолетах, черными крестами. За ними бежали густые цепи солдат в касках и зеленых мундирах.

Камнем слетел я вниз, доложил обо всем виденном командиру. Потапов и Санин, не медля ни минуты, повели бойцов к окнам и амбразурам первого и второго этажей казармы. Мне было приказано продолжить наблюдение. Снова прильнув к амбразуре, я уже не испытывал того страха, как в первый раз. По-прежнему свистели пули. Через мост, прямо к нашим казармам, бежали вражеские автоматчики.

Но вот с шумом распахнулись двери соседнего здания, и с криком «ура» на них бросились бойцы 84 стрелкового полка. Они ударили врага в штыки, разрезали его отряд на две части. Ошеломленные этой неожиданной атакой, немцы пустились наутек. Но наши преследовали их по пятам. Прижав к реке, быстро перебили всю группу. Другую часть автоматчиков, которая повернула назад к Тереспольским воротам, встретили кинжальным огнем стрелки нашего полка. Путь к отступлению был отрезан. Не считаясь с потерями, враг вновь и вновь предпринимал атаки, но под сильным огнем защитников откатывался назад…

В бою прошел весь день. К вечеру, когда началась бомбежка, бойцы подразделения опять собрались в подвал. Командиры перегруппировали силы, создали штаб обороны. Но оружия было мало, боеприпасы почти все кончились. Приняли решение связаться с другими группами обороняющихся и попытаться пробиться к своим. Требовалось выяснить, где у фашистов меньше сил, чтобы прорвать их кольцо. Помнится, руководивший обороной нашего участка старший лейтенант Потапов говорил Санину: «Хорошо бы пробраться к Тереспольской башне, взобраться на ее вышку да посмотреть кругом. Но все пути к этой башне простреливаются. Разве вот только вот эти малыши проскользнут».

Мы с Колей Новиковым были рядом и слышали их разговор. «Пойдем?» – спросил тихо Николай. «Пойдем», – ответил я  и обратился к Потапову…

На рассвете мы вышли во двор. Плотно прижимаясь всем телом к земле, поползли через площадь. Когда до башни оставалось 12 — 15 метров, оттуда по площади ударил пулемет. Пули стучали рядом. Вскочив, мы устремились под защиту крепостной стены. Выждав, когда на башне прекратилась стрельба, мы снова поползли. С башни опять ударил пулемет, где-то неподалеку застрочили автоматчики. Но здесь нам была знакома каждая извилина, и мы благополучно добрались до ближнего отсека.

Оказавшись в здании, прислушались. Тихо. О наружную стену ударяют пули, но немцев тут, кажется, нет. Поднявшись, побежали вдоль стены в глубь казармы. Завернули за угол. И вот он – склад. Целые пирамиды винтовок, пистолетов, ручных пулеметов и даже автоматов «ППД». В штабелях ящики с патронами, гранаты, мины. Набрав с собой, сколько могли унести оружия и боеприпасов, мы вернулись в подвал. Увидев нашу добычу, бойцы встретили нас восторженным «ура».

Как связной Потапова, я доложил ему: «Товарищ командир, на башню пробраться не смогли, она захвачена. Но нашли большой склад оружия, и туда можно пройти»…

Ходили за оружием несколько раз. Однако с наблюдательного пункта немцы заметили, что мы переносим оружие и боеприпасы. В расположение склада посыпались вражеские снаряды, и вскоре он был взорван…

Положение становилось безвыходным, и командование решило пойти на прорыв. Старший лейтенант Потапов тщательно разработал план. После очередного ультиматума, когда гитлеровцы предложили защитникам центральной части крепости полчаса на размышление и прекратили артиллерийский  огонь, Потапов с оставшимися бойцами перебежал в помещение казармы, примыкающей к Тереспольской башне. В момент, когда срок ультиматума истек и немцы с удвоенной силой принялись обстреливать центр крепости, Потапов скомандовал бойцам: «За мной, вперед!», и ринулся из окна. За ним все устремились на берег Буга. В быстрой рукопашной схватке бойцы уничтожили вражеский заслон и бросились через дамбу на Западный остров.

Первый этап прорыва прошел удачно. По зарослям острова мы быстро добрались до второго рукава Буга и пустились вплавь. Но в этот момент, когда уже отплывали последние бойцы, откуда-то из-за кустов с противоположного берега по воде ударили немецкие пулеметы. Большинство бойцов погибло в реке. Вскоре нас осталось 13, потом 9. Изможденные, голодные мы выбрались наконец в лес. После долгих бессонных ночей крепко уснули. Проснулся я от сильного удара в бок. Мои товарищи уже стояли рядом под конвоем».

Софья Иосифовна Климова, жена военнослужащего, командира 37 отдельного батальона связи майора Сергея Григорьевича Климова, находилась с детьми среди защитников крепости в районе Восточных валов. Вместе с детьми попала в плен. Из воспоминаний ее дочери Валентины Сергеевны Сергеевой. Ей было в то время 9 лет, а ее сестре Лане – 4 года:
«Отец был командиром батальона связи, и мы всей семьей жили в крепости. Проснулись от звуков разрывающихся снарядов. Отец подумал, что это гроза, но мать сразу сказала, что это война. Отец собрал всех своих командиров, чтобы добраться до места расположения батальона связи (все были в летних военных лагерях). Матери пообещал, что скоро пришлет машину, и всех вывезут. Впоследствии кто-то из очевидцев рассказал, что отец и многие другие погибли возле ворот при выходе из крепости.

Нам приказали добежать до ближайшего бомбоубежища, но оно оказалось закрытым. И когда появились первые убитые, нам приказали перебежать в другое бомбоубежище (оно было кинозалом для бойцов). В этом укрытии мы пробыли, скорее всего, неделю. Не было воды, и врачи разрешили пить мочу, дети были на пределе жизни. Воды, которую приносили в касках бойцы, не хватало. И кто уползал за водой, почти все погибали.

И тогда было решено перейти в укрытие, где сражались защитники крепости. Когда мы пришли к ним, они сказали женщинам, что не смогут защитить их и детей, и приказали выйти с белым флагом и сдаться в плен. Комиссар, который возглавлял эту защитную точку, попросил маму, чтобы она взяла с собой его дочь, потому что жена его была убита.

Мама взяла белый флаг и повела всех на выход из крепости. Сразу немцы нас окружили и поставили на колени. Мы думали, что нас расстреляют, но нас подняли и повели в тюрьму, где мы и жили почти месяц. Здесь была вода, но от мочи все дети заболели желтухой. Некоторые местные жители приносили нам еду, кто что мог. Каждую ночь мы слышали перестрелку в крепости, и нам казалось, что это идут нам на помощь. Мы вышли из тюрьмы, которая уже не охранялась и поселились в еврейских домах. Всех евреев до этого собрали в гетто, огражденное проволокой. А у нас было русское гетто, но только не охраняемое. И началась наша тяжелейшая жизнь в немецкой оккупации».

Среди сражавшихся в Цитадели были Голофаст Алексей Матвеевич – лейтенант, командир стрелкового взвода 333 стрелкового полка, 1918 года рождения из деревни Ивановка Клинцовского района, он пропал без вести; Кресниковский Александр Васильевич 1913 года рождения, младший лейтенант младший оружейный техник 333 стрелкового полка, родом из села Толмачево, пропал без вести… Евдокия Ивановна Кресниковская, жена А.В. Кресниковского, после выхода из крепости, воевала в партизанском отряде до 22 июля 1944 года.

Лейтенанту, командиру взвода 44 стрелкового полка Михаилу Михайловичу Улькину из села Великая Топаль Клинцовского района было всего девятнадцать. Но он, как и старшие товарищи-командиры мужественно принял бой.
Михаил Данилович Бардин, уроженец деревни Вороново Рогнединского района, служил в крепости врачом 84 стрелкового полка. Имя его увековечено на плитах мемориального комплекса

Погиб при обороне крепости новозыбковец Гавриил Гаврилович Макатров, рядовой, радиотелеграфист роты связи 84 стрелкового полка, 1918 года рождения. Останки обнаружены в здании Инженерного управления. Имя его увековечено на плитах мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». В газете «Правда» за 22 июня 1960 года мать бойца прочитала заметку, в которой говорилось о том, что при раскопках обнаружены разбитая радиостанция и останки воина. Как известно, рацию обслуживал Г. Макатров. Так, через девятнадцать лет мать нашла своего сына.

Хомяков Владимир Иванович, рядовой, фельдшер 98 отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона, родом из поселка Роща Почепского района, тоже находился в эти дни в крепости. Долгое время его мать, Наталья Акимовна, ничего не знала о судьбе сына. Но однажды услышала по радио передачу о защитниках Брестской крепости. Вскоре она написала письмо человеку, чей рассказ прозвучал в эфире, А.К. Шугурову: «Здравствуйте, Алексей Шугуров! Извините за мое беспокойство. Узнала я из радиопередачи, что вы служили в Брестской крепости до Великой Отечественной войны. В этой крепости служил мой сын, Хомяков Владимир Иванович, 1919 года рождения. В этой крепости служил он действительную службу, и вдруг настала война. С тех пор я не знаю никаких вестей о нем. Мне 80 лет, жизнь я уже прожила, но хочу знать, где мой сын погиб. Парень он был веселый, в школу пошел с 6 лет, учился хорошо, поступил в комсомол, закончил медицинский техникум. Служил в Брестской крепости при военном госпитале. В эту войну я знаю, погибло много, но кто погиб, пришла какая-то весть, где погиб. А мне о моем сыне нет никакой вести. Прошла война и тридцать лет после войны, а я все жду от него весточку. Проглотили враги проклятые моего сына, а я все жду его домой. Если знаете о нем, напишите. Может, есть у вас близкие ветераны войны, которые служили в Брестской крепости, напишите адрес их, а я напишу им письмо. Высылаю вам фотокарточку сына, но только верните мне ее, она у меня одна. До свидания. Мой адрес: Брянская обл., Почепский р-н, Бакланский с/с, п. Роща, Хомякова Наталья Акимовна».

Но мать так и не узнала о судьбе сына. Много лет спустя из немецких архивов стало известно, что ее сын был пленен 1.07.1941 года в Бресте и попал в Шталаг 10 Б. Умер в плену 20.08.1944 г. Место захоронения – н.п. Рорзен, Нижняя Саксония, Германия.

По материалам Интернета.

Еще по теме:

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Картина дня
28 марта 2024, 14:58

Брянский заповедник участвует в конкурсе главных российских достопримечательностей

Заповедник «Брянский лес» стал финалистом Всероссийского конкурса «От южных морей до полярного края».

28 марта 2024, 14:53

В брянской Дубровке отремонтировали лечебный корпус райбольницы

На Брянщине ведется ремонт учреждений здравоохранения.

28 марта 2024, 11:51

В Брянске откроется Международная художественная выставка

В Брянском художественном музее откроется выставка «Традиции и современность»,  приуроченная ко Дню единения народов Беларуси и России.

28 марта 2024, 11:50

Со 100-летним юбилеем поздравили жительницу Трубчевского района Брянской области

Свой 100-летний юбилей отметила жительница Трубчевска на Брянщине Пелагея Ивановна Иванова.

  • Правовой портал Нормативные правовые акты в Российской Федерации
  • Cемейная ипотека: условия, кто и как может оформить

О сайтеКарта сайта12+ • Поддержка сайта kolibri.bryansk.in