Отряд уходит в дозор

Уроженец сельской глубинки Петр Петрович Фещенко никогда не думал, что судьба ему предоставит шанс охранять советско-иранскую границу.

Родился он в Гулевке. Живет и трудится здесь и сейчас. До армии окончил Клинцовскую автошколу и за полгода успел поработать в родном совхозе трактористом, комбайнером, шофером. В армию его призвали в восемнадцать с половиной лет.
«О службе в погранвойсках я и не думал, – рассказывает мой собеседник. – Узнал о том, что меня туда направляют, лишь на сборном пункте в Брянском военкомате. Офицер пограничник изучил дела призывников и отобрал несколько. На построении в присутствии военкома он назвал фамилии, в их числе и мою, и подал первую для нас команду: «Выйти из строя. Напра-во». Мы вышли, взяв свой небольшой багаж, и отправились в путь. Поездом добрались до Москвы, затем – перелет военным «бортом», и вот мы уже едем по дорогам Нахичиванской АССР в погранотряд. Он входил в состав Краснознаменного Закавказского пограничного округа».

Из погранотряда новобранцев распределили по заставам. Застава, куда попал Петр, располагалась в каменистой местности, окруженной сопками. Вокруг нее и на сопках практически ничего не росло, кроме небольших кустов.

«Первое время одолевала тоска по дому и родным, — продолжает свой рассказ Фещенко. — Служба из-за психологического напряжения и больших физических нагрузок вначале показалась трудной. К нагрузкам я вскоре привык, а вот психологическое напряжение, оставалось до конца срока службы. Причиной послужило то, что при заступлении в наряд нам периодически доводилось задерживать нарушителей границы. Но, несмотря на это, служба на заставе мне нравилась.

Погранзастава жила автономно. Хлебопекарня у нас была своя, остальные продукты нам привозили. Если требовалась медицинская помощь, приезжал врач из пограничного отряда.

На нашей заставе служили русские, белорусы и украинцы. По меркам тогдашнего Союза, мы все считались земляками так, как представляли Юго-Запад СССР. Отношения между нами были дружеские. Не было дедовщины, а было уважение к опыту пограничной службы тех, кто второй год ходил в дозоры».

Через пару месяцев обучения для новобранцев начались пограничные наряды. Их стали назначать в дозоры и на охрану границы в составе группы часовых. Наш земляк из своего призыва первым заступил старшим наряда в дозор. Застава охраняла восемь километров границы по левому флагу и пять километров — по правому. Чтобы охватить такое расстояние, пользовались высокопроходимым автотранспортом. У тревожной группы был свой УАЗик, а у «заслонов» — ГАЗ-66. Но и при наличии таких единиц техники граница проходилась дозором пешком в обе стороны. С Уставом не поспоришь.

Нахичиванскую АССР с Ираном разделяла река Аракс. Считалось, что граница проходит по центру реки. На нашем берегу была оборудована контрольно-следовая полоса и сигнализационная система, на берегу соседей такого оборудования не имелось. Там небольшие домики, разнесенные между собой на 15 километров, представляли посты. В них дежурили иранские пограничники. Их погранаряд состоял из двух человек, вооруженных американскими винтовками М-16, и кавказской овчарки. На заставах же советского погранотряда служебными собаками были только немецкие овчарки.

Через полгода службы Петра на одном из общих построений начальник заставы спросил у солдат из недавнего пополнения: «Кто хочет быть кинологом?» Петр Фещенко ответил: «Я!».

Вот что он сам по этому поводу говорит: «С детства люблю животных, особенно собак. Они умные, преданные, в них чувствуются мощь и сила. Четвероногий друг никогда не подведет, наоборот, придет в опасной ситуации на помощь. Мне достался пес по кличке Туман – серого окраса с черной прогалиной на спине. Он походил на крупного волка.

К Туману я подошел не сразу. Пару недель со своим предшественником подходил к вольеру, чтобы покормить. Вначале пес рычал на меня и показывал клыки, но потом, наверное, поняв, что я скоро стану его новым хозяином, стал умерять свой волчий нрав. И вот настал момент – я должен выпустить его из вольера. После минутного раздумья открыл дверь, Туман из нее вышел, и, обнюхав мои руки, сел рядом, чтобы я пристегнул к его ошейнику поводок. Так мы с ним подружились.

Контакт собаки и кинолога возникает на грани жестов хозяина и поведения животного. Так, если собака чувствует приближение чужого, замирает, принимает стойку, напрягает уши, и ждет команду «Фас».

Чтобы служебные собаки постоянно находилась в готовности, два раза в неделю проходили тренировки. Помощник надевал на себя специальный дрессировочный костюм и уходил… Через 2 — 3 часа мы пускали собаку по следу. Наши четвероногие помощ-ники всегда находили и задерживали «нарушителя». Хватка у немецкой овчарки мощная. Она не прокусывала дрессировочный костюм, но сжимала челюсти так, что у «задержанных» оставались синяки.

Мне нравилось быть кинологом, хотя это иногда требовало полной самоотдачи. С моим Туманом никто, кроме меня, не мог выйти в дозор. Он никого не впускал в свой вольер, никому не позволял ухаживать за собой, а ведь его летом надо было не только вычесывать, но и обрабатывать от клещей. Бывало, что он начинал болеть.

Я, как и весь мой призыв на заставе, прослужил 2 года и 3 месяца. Но никто из нас на это не жаловался. Молодому пополнению, которое пришло к нам на смену, требовалось время, чтобы подготовиться к несению службы. Все мы понимали, что не можем оставить границу оголенной, должны ее защищать и охранять, несмотря ни на что.
И вот нам зачитали приказ о «дембеле». На прощание я сходил к Туману в вольер. В последний раз его покормил и выгулял. Грустно было расставаться, хотелось забрать его домой. Если бы его на тот момент его «списали» со службы, я бы так и сделал».

Больше 30 лет прошло с того дня, как Фещенко вернулся в родную Гулевку. Но и сейчас он с особой любовью относится к собакам.
Не так давно, на 50-летний юбилей, Петру Петровичу дочь и зять подарили щенка немецкой овчарки. Он ее воспитал и научил различным командам. На 28 мая, День Пограничных войск, взяв на поводок Рэя и надев зеленую фуражку, Фещенко отправится на праздник, чтобы встретиться со своими друзьями по службе на государственной границе.

А. Подобедов.