В прифронтовой полосе
В качестве главного объекта своих устремлений спецслужбы фашистской Германии изначально рассматривали действующую Красную Армию. Немецкая военная разведка пыталась внедрять своих агентов как в процессе комплектования частей и соединений советских войск, так и путем вербовки отдельных военнослужащих Красной Армии, имевших доступ к секретной информации. Кроме того, активно проводились пропагандистские акции с целью разложения личного состава советских воинских частей, склонению красноармейцев к переходу на немецкую сторону или совершению иных враждебных действий.
В прифронтовую полосу и ближайший тыл Красной Армии агентура Абвера забрасывалась, как правило, сухопутным и воздушным путем. В качестве легенды использовались побег из плена, выход из окружения, возвращение из госпиталя, служебные командировки и т.д. Результаты работы особых отделов НКВД СССР и ГУКР «Смерш» НКО СССР свидетельствуют, что в 1941-1944 гг. от 55 до 65% всех вражеских агентов, выявленных органами госбезопасности СССР разоблачалось непосредственно в зоне боевых действий. В 1945 г. этот показатель
достиг 88 %.
Совершенствование оперативной работы в прифронтовой полосе стало во время войны главной задачей советской военной контрразведки. Уже в первые дни после нападения фашистской Германии на Советский Союз директивами 3-го Управления НКО СССР органы безопасности в войсках были ориентированы на «своевременное вскрытие и ликвидацию агентуры противника по линии шпионажа, диверсии и террора, предотвращение случаев дезертирства и измены Родине, пресечение антисоветских проявлений и вражеской работы по разложению личного состава воинских частей, распространению контрреволюционных листовок, провокационных и панических слухов».
Особое внимание обращалось на работу в частях Красной Армии, действующих на фронтах. «Главной задачей особых отделов на период войны, – говорилось в Постановлении ГКО от 17 ию ля 1941 г. «О преобразовании органов 3-го Управления НКО СССР в особые отделы НКВД СССР», – считать решительную борьбу со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидацию дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе».
Однако в тяжелейших условиях начального периода войны обеспечить выполнение поставленных задач было крайне сложно, так как в особых отделах действующих частей и соединений ощущалась острая нехватка квалифицированной агентуры,
имеющей опыт работы по выявлению вражеских шпионов, диверсантов, изменников Родине и дезертиров в боевых условиях. Вследствие колоссальных потерь Красной Армии имела место большая текучесть негласных сотрудников. Оперативным работникам приходилось принимать срочные меры к пополнению агентурной сети за счет военнослужащих, прибывших в армию по мобилизации, заново создавать свой осведомительный аппарат.
Все это не могло не сказаться на качестве розыскной работы. В директиве НКВД СССР № 66 от 20 февраля 1942 г. «Об усилении борьбы с подрывной деятельностью германской разведки» отмечалось, что «несмотря на увеличение в последние месяцы количества разоблаченных агентов, засылаемых к нам германскими разведывательными органами, работа по их выявлению, розыску и изъятию поставлена еще неудовлетворительно и ведется недостаточно успешно…» Особым отделам и оперативно-чекистским группам предлагалось «в прифронтовой полосе провести необходимые мероприятия, обеспечивающие задержание и тщательную фильтрацию всех без исключения лиц (в том числе женщин и детей), проходящих через линию фронта с территории противника… наладить такую организацию оперативно-розыскной работы, которая обеспечивала бы невозможность проникновения в штабы и другие органы управления Красной Армии и Флота агентуры германской разведки, своевременное разоблачение и изъятие такой агентуры».
Вместе с тем, несмотря на объективные трудности первого периода войны, органы военной контрразведки Действующей армии провели немало успешных розыскных мероприятий.
Так, Управлением особых отделов НКВД СССР и особым отделом Западного фронта в декабре 1941 – январе 1942 г. была арестована группа германских разведчиков из 13 человек. Она состояла из бывших пленных командиров и красноармейцев, которые под видом вышедших из окружения были переброшены из города Орла разведотделом 3-й бронетанковой группы немецких войск. Разведчики имели задание проникнуть в штабы и на командные должности в части Красной Армии, пробраться в Москву и установить оборонные заводы, работающие в городе, выявить места расположения складов с горючим, боеприпасами и продовольствием, а также схемы минирования дорог на подступах к столице.
3 января 1942 г. особым отделом НКВД Волховского фронта были арестованы некие Лобачевский, Афиногенов и Гурамишвили. Пройдя подготовку в немецкой разведшколе, они были переброшены через линию фронта из Новгорода под видом красноармейцев разбитой части. Задание – обследовать в районах городов Валдай, Вышний Волочек и Торжок состояние дорог, продвижение по ним войск, места концентрации частей Красной Армии и расположение дальнобойной артиллерии.
20 января 1942 г. особым отделом НКВД Западного фронта в городе Можайске ликвидируется резидентура немецкой разведки во главе с бывшим ветеринарным врачом. Оставленная при отходе частей вермахта, она должна была вести наблюдение за передвижением подразделений Красной Армии по Можайскому шоссе и передавать собранные сведения по радио.
7 марта 1942 г. в деревне Тростнянка, в районе боевых действий 61-й армии того же Западного фронта, была задержана группа активных агентов абвергруппы-107 при танковой армии генерала Гудериана. Она состояла из 22 военнопленных красноармейцев. Возглавлявший группу разведчиков бывший младший лейтенант Москалев получил от немцев задание вести наблюдение за передвижением советских воинских частей на участке фронта Сухиничи – Белево – Ульяново, выявлять места расположения штабов, передавая добытые сведения по рации.
Еще об одном типичном для начального периода войны эпизоде успешного разоблачения в ближайшем тылу Красной Армии вражеской агентуры вспоминал бывший сотрудник контрразведки «Смерш», впоследствии генерал-лейтенант Александр Иванович Матвеев: «После прорыва из окружения 25-26 мая 1942 года в районе города Изюма наша 99-я Краснознаменная стрелковая дивизия в начале июня была передислоцирована в город Балашов Саратовской области для получения пополнения. Оценивая складывающуюся обстановку, мы считали, что наш дальнейший путь лежит в Сталинград. К середине августа части дивизии значительно пополнили свои ряды, что обязывало оперативный состав особого отдела активизировать усилия по изучению вновь прибывших. Одновременно велась напряженная оперативная работа среди окружающего гражданского населения.
Первым тревожным сигналом о том, что части дивизии находятся под наблюдением агентуры противника, послужила бомбардировка немецкой авиацией складов материально-технического снабжения дивизии в Балашове. Как оказалось, во время налета очевидцы заметили несколько осветительных ракет, выпущенных в их направлении.
Принятыми мерами оперативного розыска особым отделом дивизии было установлено, что в одной из деревень, в трех километрах от города, появились двое военнослужащих, один в звании лейтенанта, а второй – рядовой. Оба устроились на жительство в частной квартире. Хозяйке дома они выдавали себя за военнослужащих 197-го стрелкового полка 99-й дивизии. Как показала проверка, по спискам военнослужащих полка эти люди не значились.
К дальнейшей работе мы привлекли хозяйку дома, которая сообщила, что ее постояльцы по ночам слушают радио. В этой связи в дом негласно был поселен наш радиоспециалист. Он вскоре установил, что ночью и в дневное время в соседней комнате на фоне музыки работает морзянка.
Максим Жуков
