Тех суровых дней нам не забыть
Двадцатого августа 1941 года клинчане услышали чужеземную речь. Притаился, притих город. Осторожно, с оглядкой выходили на улицу люди, сами становились свидетелями злодеяний, о которых до того знали лишь понаслышке.
Подгоняемые плетьми и резиновыми дубинками шли военнопленные, Не люди, а бледные, худые тени, живые покойники. Один вид этих несчастных заставлял сжиматься сердце. Подойти близко нельзя было. Фашисты выстрелами разгоняли толпу. Холод, голод, истязания, которым подвергались русские пленные в лагере, ежедневно уносили в могилу десятки жертв.
Палачи жаждали крови. По утрам с окраин города доносились автоматные очереди. В лесу возле фабрики имени Ногина, у стадиона, на Вьюнке шла зверская расправа над невинными жителями. Расстреливали женщин с грудными детьми, дряхлых стариков. Семьями уничтожалось мирное население – евреев, цыган, русских.
Горели окрестные села, и по ночам зарево пожаров раскидывалось в темном пологе неба. Ночь сменялась днем, но он не приносил света. Людям ежеминутно грозила смерть.
Во мраке, в тяжелом кошмаре протянулось двадцать шесть месяцев. Два с лишним года пыток, расстрелов, насильственного угона на немецкую каторгу, поборов и грабежей.
В лесных чащах, в заснеженных болотных топях, в глубоких, скрытых от вражеского глаза землянках своим чередом шла суровая боевая жизнь. Народные мстители громили полицейские станы, истребляли живую силу врага. Взлетали на воздух немецкие эшелоны, рушились мосты, горели склады.
Боевыми вылазками партизан знаменателен сентябрь 1941 года. В первые же десять дней после того, как немцы заняли наш город, партизанский отряд, в котором воевали клинчане Шкроб, Матюхин, Козюченко, Мурашко и другие, взорвал девять мостов на больших дорогах в окрестностях города. Отряд обстреливал колонны противника, минировал и взрывал железнодорожное полотно, пускал под откос вражеские эшелоны у разъезда Святец и станции Новозыбков, выслеживал и уничтожал карателей. В брянских лесах сражался и товарищ Ромашин. Родина оценила его боевые подвиги присвоением звания Героя Советского Союза.
Время шло, рос боевой счет народных мстителей. А из далеких землянок уходили во вражеский тыл, к мирному населению листовки, сводки Информбюро. И крепла надежда на близкое освобождение, росла вера в победу, а в сердце пуще горела лютая ненависть к фашистам.
Все смешалось в каком-то чудовищном грохоте. Рушились здания, пылали фабричные корпуса, с лязгом летело железо. В огне корчились станки и машины, чугунные балки. Отряды подрывников и поджигателей делали свое страшное дело, последними унося ноги из города.
А на следующее утро, в счастливое утро двадцать пятого сентября 1943 года, население Клинцов вздохнуло полной грудью, встречая свою освободительницу – Советскую Армию. Стелился дым пожарищ, рвались мины, где-то близко еще грохотал бой. Но уже вступала в свои права новая жизнь на освобожденной земле.
Ежедневно сводки Информбюро извещали о взятии все новых городов. В ожесточенной схватке решалась Победа.
В суровых походах, в грохоте боев не забывали герои воины о тех, кто поддерживал армию, о тружениках тыла, поставлявших фронту оружие, боеприпасы, снаряжение, продовольствие. В едином боевом строю за дело победы выступал нерушимой крепостью фронт и тыл.
Почта приносила десятки писем, в которых воины звали тружеников тыла к напряженной работе, делились своими ратными подвигами, выражали благодарность коллективам за воспитание отважных бойцов.
– Я участвовал в боях за освобождение вашего города, – писал клинчанам старший лейтенант А. Шкаруб. – Нас интересует, как идет жизнь в городе и районе, как вы, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, помогаете нам, фронтовикам. Пишите подробно, как восстанавливаете нормальную жизнь, как залечиваете нанесенные оккупантами раны.
Успехов в труде желал товарищам в своих письмах комсомолец, бывший помощник мастера фабрики имени Коминтерна Василий Картыш. Фронтовые приветы молодого гвардейца дышали пламенным призывом не жалеть сил для счастья Родины.
Боевые приветы получали клинчане от Владимира Андреева, до войны работавшего в нашем театре. Фронтовик просил прислать ему весточку о том, как выглядит город после немецкого хозяйничанья, и давал свой наказ воина — честно трудиться на восстановительных работах, быстрее сделать Клинцы прежним цветущим уголком нашей необъятной Родины.
Письма Демидова, Варламова, Иванченко, Осипова, Шаганова и десятков других бойцов, опубликованные в свое время газетой, были живым и ярким свидетельством тесной связи фронта и тыла, единодушия советских людей в решении общей великой задачи.
Кровавым следом, прошла по нашему городу война, оставив тяжелые раны. Огромные корпуса фабрики имени Ленина превратились в груды щебня и хлама. Мертвой глыбой бетона упала эстакада ТЭЦ. Жизненная артерия города была выведена из строя. Повисли в воздухе обгоревшие, искореженные станки фабрики имени Коминтерна, черными провалами зияли окна разрушенных фабричных корпусов. На месте механического завода имени Калинина, на хлебозаводе, на городском водопроводе и электростанции – куда ни кинь взор – везде следы варварского разбоя. Фашисты нанесли го-роду почти 250-миллионный ущерб.
В первые дни после изгнания оккупантов в Клинцах не было инженеров, техников, квалифицированных мастеров. У всех тогда была одна профессия – строитель. Инженер и домохозяйка, школьник и педагог, мастер и ткачиха с лопатой, киркой, ломом шли возрождать производство. Не считаясь ни с возрастом, ни со званием, люди, не покладая рук, расчищали завалы, по-хозяйски отыскивали на пожарищах годное к восстановлению и употреблению. Начиналась великая созидательная стройка.
Одно за другим вступали в строй промышленные и коммунальные предприятия. Вторую годовщину освобождения области от оккупантов наш город уже отмечал значительными достижениями.
За два года были пущены в эксплуатацию до 50 предприятий, расширилась сеть промысловой кооперации. Наряду с восстановлением производства, страна и фронт уже получали готовую продукцию. За двухлетний период суконные фабрики выпустили продукции на девять миллионов рублей, кожевенный завод – на три с половиной миллиона. Промысловые артели изготовили товаров на 5,7 миллиона рублей. Капиталовложения в промышленность исчислялись в 13,3 миллиона рублей. В порядок была приведена водопроводная, электрическая и канализационная сеть. Люди получили 11.418 квадратных метров отремонтированной жилой площади. Начали работать все учебные и медицинские учреждения.
Новой замечательной страницей пополнилась история нашего города к третьей годовщине освобождения Брянской области от немецких захватчиков.
За восемь месяцев текущего года наши суконные предприятия уже выпустили на 286 тысяч метров готового товара больше, чем за весь 1945 год. Выпуск продукции на фабрике имени Дзержинского увеличился на 28 процентов по cpaвнению с результатами, достигнутыми за весь прошлый год. Валовой продукции кожевенного завода, обувной и швейной фабрик за три года составляет выпущено на 9 миллионов 545 тысяч рублей
Предприятия промысловой кооперации в этом году дали готовой продукции на два миллиона 709 тысяч рублей. По основным предприятиям за три года освоено 18,5 миллионов рублей капиталовложений.
«Труд»,
22 сентября 1946 года.
Клинцам
Я вновь в Клинцах. Кричат в лесу грачи.
Шумит сосновый бор иглистой хвоей.
Он так же вот тогда шумел в ночи,
Когда мы расставалися с тобою
Ты был цветущим городом ткачей,
В вечерний час — в огнях электросвета,
Но вот ворвались орды палачей
На улицы твои в исходе лета.
Кругом разгул собак фашистских злых.
(Ты не предашь тех ужасов забвенью!)
И гул станков на фабриках затих.
На тротуарах люди бродят тенью.
Ты смерти посмотрел тогда в глаза,
Но ты с врагом боролся, непреклонный:
В леса ушли отряды партизан –
И под откос летели эшелоны…
И вот сентябрь. На улицах бойцы.
Взволнованные, радостные речи.
Родной, любимый город мой Клинцы!
Я в блиндаже мечтал об этой встрече.
Я вижу вновь дымки фабричных труб,
Мельканье челноков в натянутой основе.
Ты и сейчас, в следах войны, мне люб:
Я знаю, ты цветущим будешь снова!
Я вновь в Клинцах. Кричат в лесу грачи
Шумит сосновый бор иглистой хвоей.
На крышах солнца яркие лучи.
И небо — голубое-голубое.
В. МАЦЕПУРО.
1946 год.
